Андрій Кушнарьов: в принципі, у великій політиці я себе не бачу

"Мені було незрозумілим те, що відбувається в країні, і в перший момент здалося, що батько зайняв дуже різку позицію. Мені здавалося, що це якоюсь мірою небезпечно". (Сьогодні Євгену Кушнарьову виповнилося б 57 років)...

Накануне печальной даты - годовщины смерти Евгения Кушнарева - корреспондент встретился с сыном известного политика. Андрей Евгеньевич честно признался, что у него нет большого опыта давать интервью. Хотя в течение года подробности гибели Евгения Кушнарева были в эпицентре внимания всех украинских СМИ. Скромный обаятельный молодой человек производит впечатление неискушенного в тонкостях политпиара новичка.

- Андрей Евгеньевич, дети известных личностей всегда находятся в зоне общественного внимания. Однако ваше имя и фото не появлялись в светских хрониках. С чем это связано? Вы непубличный человек?

- До недавнего времени был непубличным человеком — даже не задумывался об этом. Но жизнь вносит свои коррективы. Сейчас приходится более активно принимать участие в общественных процессах: семья создала Фонд поддержки демократических инициатив Евгения Кушнарева. Я планирую принимать участие в его работе.

- Есть ли у вас опыт подобной работы?

- Раньше я не принимал участия в деятельности каких-либо общественных организаций, не состоял в партии. Единственная партия, в которую я хотел вступить - партия «Новая демократия». Но, к сожалению, когда я был морально к этому готов, партия прекратила свое существование (в 2005 г. объединилась с Партией регионов. — Прим. ред.).

- Расскажите о себе: сколько вам лет, в какой школе учились?

- Мне 32 года. Так сложилось, что мы с сестрой родились в Мелитополе. Родители временно проживали там, а потом практически сразу вернулись с нами в Харьков. Хотя мы с детства жили в Харькове, ощущаем себя харьковчанами, но в паспорте осталась запись о рождении в Мелитополе. Учился в разных школах. Когда мы жили на ХТЗ - в 104-й, потом переехали в центр - учился в 109-й школе до восьмого класса. Затем перешел в школу с углубленным изучением точных наук: физики, математики и новой в то время науки - информатики. Это был мой осознанный выбор, поскольку отец воспитал во мне убеждение, что для построения успешной карьеры нужны хорошие знания. Окончил школу с серебряной медалью.

- Как у вас складывались отношения с одноклассниками в тот период, когда Евгений Петрович занимал высокие посты в городе?

- Как раз тогда, когда я учился в старших классах, отец стал мэром. Понятно, что об этом все знали. Но совпал мой переход в другую школу, класс был полностью наборной, все дети знакомились заново, все передружились. Наверное, оглядка какая-то была, но это еще не тот возраст, когда отношения формируются с учетом статуса родителей.

- Хватало ли его вам в детстве как отца? Обижались ли вы на то, что Евгений Петрович как человек занятой не мог уделять вам достаточно внимания?

- Конечно же, не хватало. Он же очень много времени проводил на работе. Даже в те моменты, когда возвращался домой, все равно мыслями был там. Поэтому уделить время мне и сестре не всегда ему удавалось. Иногда на выходные выкраивал время на общение и совместный отдых. Об обиде не может быть и речи. Наверное, рано пришло понимание, что так надо. Зато в те моменты, когда мы были вместе, всегда происходило что-то интересное, увлекательное и мы всегда ждали следующего раза. Качество общения перекрывало ту недостачу в количестве внимания.

- Фамилия Кушнарев налагала ответственность. Как это отразилось на вашей жизни?

- Все было непросто, почему-то думали, что быть сыном или дочерью известного человека легко. На самом деле это большая ответственность, потому что мы с сестрой всегда помнили, носителем какой фамилии являемся. Поэтому свое поведение оценивали через эту призму, чтобы не огорчать и не подставлять отца.

- То есть вы всегда были застегнуты на все пуговицы, старались соответствовать?

- В определенном смысле да. Это, конечно, было непросто. Мои сверстники в компании могли себе позволить многое, я же был вынужден себя контролировать и сдерживать. Тогда мне было непросто, а сейчас не жалею, потому что воспитал в себе определенные качества, которые очень помогают в жизни.

- Чем сейчас занимаетесь?

- Я окончил ХАИ и получил новую в то время специальность — программист. Теперь моя фирма работает в сфере интернет-технологий.

- Ваше семейное положение?

- Холост.

- Вы ведете бизнес вместе с сестрой Татьяной?

- Моя сестра не занимается никаким бизнесом. Она доцент, декан юридического факультета Харьковского национального университета им. В.Н. Каразина, депутат горсовета. У нас только один совместный проект - создание Фонда поддержки демократических инициатив Евгения Кушнарева. Сейчас меня интересует изучение того, чем занимался отец, и, возможно, продолжение каких-то его начинаний, направлений деятельности.

В принципе, в большой политике я себя не вижу. И то, что сейчас там происходит, мне не очень приятно. Что касается продолжения дела отца, то одна из первых задач Фонда - проанализировать деятельность Евгения Петровича, выбрать главное. Нам наиболее близко то, что отец очень любил Харьков. И, даже пребывая в столице, работал на благо нашего города, лоббировал его интересы. Часто я видел, какой любовью и уважением пользуется Евгений Петрович у простых людей. Он мне давал читать письма, где люди были искренне благодарны ему за помощь. Хочется продолжить деле отца - делать добро для людей, для харьковчан.

- Но у Евгения Кушнарева как представителя власти были реальные рычаги, инструменты власти, с помощью которых он мог решать чужие проблемы и помогать огромной массе людей. Каким образом вы, не будучи чиновником или политиком, сможете решать проблемы людей?

- Речь идет не о том, что Евгений Петрович был чиновником. Он же сумел убедить бизнесменов в финансировании Фонда поддержки молодых дарований Харькова, которые представляют лицо города. Мы надеемся, что для реализации идей и программ Фонда Кушнарева также привлечем и заинтересуем бизнес-структуры.

- Это будут только культурные прграммы или какие-то социальные?

- Вы поймите, что мы целый год находились не в том состоянии, чтобы заниматься Фондом. Мы переживали утрату и нам было тяжело вникать в эти вопросы. Фонд для того и создан, чтобы сейчас все проанализировать. А потом будет принято какое-то решение.

- Андрей Евгеньевич, существовали ли у вас разногласия с отцом по каким-либо общественно-политическим вопросам?

- Я всегда интересовался тем, чем занимается отец, следил за его выступлениями в СМИ, читал статьи. В последнее время практически после каждого публичного выступления обязательно созванивались - или я звонил ему, или он мне. Отец хотел услышать мое мнение. Не знаю, насколько серьезно он воспринимал мою критику, но судя по тому, что продолжал мне перезванивать, наверное, мое мнение ему было интересно. Мы обсуждали то, что происходит в стране. Я представлял свое видение происходящего, иногда мы о чем-то спорили.

- Вылили споры или конфликты в семье во время «оранжевой революции»? Тогда в некоторых семьях супруги даже разводились из-за идеологических разногласий. Разделяли ли вы взгляды отца?

- Мне было непонятно происходящее в стране и в первый момент показалось, что отец занял очень резкую позицию. В первую очередь я переживал за него. Мне казалось, что это в какой-то степени опасно. Возможно, он даже тогда на меня обиделся, восприняв то, что я его не рьяно поддерживаю, как измену. А я на самом деле просто переживал за него, как сын переживает за отца. Но потом через день или два он мне перезвонил и зачитал письма людей, которые с благодарностью отзывались о том, что Евгений Кушнарев встал на защиту их голоса, их интересов. А не отсиделся где-то. И тогда я понял, что действительно отец на правильном пути, отстаивая интересы людей.

- Действительно, Евгений Кушнарев выступил тогда достаточно жестко. Насколько для него характерна была такая манера поведения? Он был жестким человеком?

- Сначала мне показалось, что он действительно выступил жестче, чем это ему было присуще. Но в дальнейшем я понял, что, наверное, по-другому нельзя было в тот момент для того, чтобы тебя услышали. Теперь я с ним согласен, я его полностью понимаю.

- А как вы относитесь к тому, что Кушнарева потом часто цитировали по телевизору, прокручивая один и тот же фрагмент выступления в Северодонецке и в Харькове?

- Тогда началась пропагандистская кампания по его дискредитации. В книге «Конь рижий» отец приводит свое выступление на съезде в Северодонецке. Его речь была не самая острая по радикальности в контексте какого-то раскола или сепаратизма. Отец образно сказал: до столицы 400 километров, а до границы с Россией - всего сорок. Каких-то призывов о создании Северодонецкой республики в его речи не было. Другие делегаты произносили более пламенные речи - например, по поводу отделения востока страны. Но эти люди были просто неинтересны, поэтому их никто не преследовал за выступления. Евгений Петрович стоял в полный рост, поэтому его и били. Хотя его речь была не самая радикальная, именно она привлекла больше всего внимания. И статус главного сепаратиста страны получил именно Кушнарев.

- Андрей Евгеньевич, вы не боитесь, что появятся люди, которые будут паразитировать на имени вашего отца? Перевирать, извращать его мысли, в частности, проект национальной идеи? Ведь он уже не может возразить и сказать «нет, я думал не так»?

- Собственно говоря, это одна из причин, почему нужно продолжить дело отца, чтобы не дать другим людям говорить от его имени. Для этого и был создан Фонд Кушнарева. Мы, как наследники, имеем возможность говорить от его имени и воспользуемся своим правом. Мы сохраним научное, идеологическое, политическое наследие, которое он нам оставил. Сейчас, на первом этапе, мы пытаемся собрать архивы, видео-, аудио-, печатные документы. Обращались - не через СМИ, а по своим каналам - ко всем, у кого`остались какие-то совместные фотографии с автографом Евгения Петровича, возможно, даже личные вещи. Это не так-то просто - не все люди хотят расставаться с памятными и дорогими для сердца предметами, документами, кто-то что-то хочет оставить на память. Когда это будет собрано и систематизировано, тогда будет понимание, что делать дальше. То ли будет какой-то музей, экспонаты которого станут достоянием всех харьковчан. То ли все будет передано в государственный архив.

- 17 января пройдут траурные мероприятия, посвященные годовщине смерти вашего отца. Что запланировано в этот день?

- Для нас - это очень личный день, и мы хотим провести его, как, наверное, любая семья: с утра - служба в церкви, потом мы пойдем на кладбище. Мы не хотим делать из этого какое-то шоу, поэтому никак не режиссируем и не афишируем свою программу. Все, кто хочет, может прийти на кладбище. Семья приедет туда утром, дальше будет поминальный обед и вечер памяти в театре имени Пушкина.

- Будет ли установлен памятник Кушнареву?

- Памятник будет установлен на могиле. Это будет бронзовое скульптурное изображение почти в полный рост, как бы выступающее из гранитной плиты с расколом посредине и памятной надписью. Сооружение памятника мы не привязываем к какой-либо дате. Все зависит от того, когда скульпторы его сделают. Скорее всего установим весной, ближе к лету.

«Вечерний Харьков»

УНІАН в Google News